Ну что, ощутили тот "акт"
за незримой чертой?
Вот здесь и крестили.
За пристанью той.
За вербою старой,
за стайкой отлётных галчат.
за той бочкотарой,
где сваи торчат.
А в палевом дыме
осенних листвянных костров
над кручей - Владимир,
смиренно-суров.
Силком, батогами
сгоняли к весенней воде,
теснили пинками народ
ко Христовой черте.
туда, к облученью наукой ума,
туда - к просвещенью,
оттуда, где - тьма.
Выходит, напрасно крестили,
тащили из тьмы.
Теперь-то уж ясно: язычники мы.
Помолимся брюху,
душистой, как труп, колбасе.
А светлому Духу
хихикнем бездумно, как все.
Стальные фигуры...
Бетонный парад пирамид...
Из мускулатуры
наш дух бездуховный отлит.
Все эти церквушки,
вся эта трухлявая скорбь,
все эти старушки -
не нашему богу укор.
Мы лепим ракеты,
мы шарим в пустых небесах.
Вдыхайте, аскеты,
свой дух монастырский, как страх.
Мы врежем реактор, как сердце,
в бетонную суть.
А все эти "акты" с Крещеньем -
трусливая муть.
Наш идол - мгновенье.
Свинцов его ядерный лоб.
За нами - движенье,
а там - хоть потоп.